У собак нет «стайности»(?)

От переводчика

«Собака должна знать свое место!» — воскликнет кто-то, кто уверен, что жесткая иерархия необходима для выстраивания отношений с собаками, и продолжит — «Они же те же волки, только меньше!». Что, честно говоря, не совсем корректно: ни с точки зрения эмолюции, ни с точки зрения биологии или поведенческой науки. Мы уже перевели одну из глав книги «Доминантность у собак» Барри Итона¹, где обсуждали, почему собаки — не волки. Теперь пришло время следующей главы из его книги, где он наглядно показывает, почему у собак не бывает «стай» и, кстати, почему образ «альфа-волка» — вредный миф, опровергнутый наукой.

Стаи

Судя по широкому распространению представлений о близости собачьего и волчьего поведения, идея о том, что собаки стайные животные — как и волки — также остается популярной. Потому стоит разобраться, как и когда волки формируют стаи, а также каковы структуры и функции стай. Это позволит нам понять, насколько релевантна категория «стаи» для домашних собак.

Волчья стая

В создании книги «Wolves: Behavior, Ecology, and Conservation» под редакцией Дэвида Мека и Луиджи Боитани принимали участие 23 эксперта по волкам из Северной Америки и Европы. Оба редактора, кстати, сами эксперты «по волкам» мирового уровня². Примечательно, что в этой книге из 448 страниц слово «альфа» было упомянуто лишь 6 раз. И только лишь для того, чтобы подчеркнуть, что это устаревший термин. Мек замечает: «Дело едва ли в семантике или политкорректности. Дело в биологической корректности — для описания спаривающихся волков важно использовать слова, которые точно схватывают биологическую и социальную роль животных»³.

Устойчивая волчья стая состоит из спаривающейся пары и их непосредственного потомства. По сути, стая — это семейная ячейка, «нуклеарная семья», и мало кто об этом знал до недавних пор. В то же время, порой стаи могут быть семьями «расширенными» и включать сиблингов и их потомство; или «неполными» семьями, где нет одного или обоих родителей; «приемными» семьями для волков из других стай⁴. Выходит, структура стай варьируется, а социальное поведение в них гораздо более комплексное. При этом, важнее то, что волчьи стаи важно рассматривать именно как семьи, обычно состоящие из кооперирующихся волков, связанных родственными узами. В волчьей стае в естественной среде именно спаривающаяся пара растит потомство и инициирует охотничьи вылазки. А, когда появляются щенки, кормящая мать и детеныши зависят от «отца» и других членов стаи. Большинство волков в возрасте 2-3 лет покидают стаи. Их называют «распространителями». Они, рискуя жизнью, покидают свои семьи — где у них немного шансов на спаривание и передачу генов, — и отправляются на поиски пары. В случае успеха, они снижают социальное напряжение в своей стае и получают возможность начать свою собственную семью.

Дикие стаи и стаи в неволе

Долгое время считалось, что порядок в волчье стае поддерживается и насаждается через жестокие стычки между альфа-волками и их «подчиненными». Сегодня благодаря множеству исследований поведения волков в неволе (очевидно неестественной среде) мы знаем, что это ошибочное представление. В одной из своих работ Мек пишет⁵: «В естественно сформированной волчьей стае, доминантность не проявляется в выстраивании иерархии и, судя по всему, менее значима, чем показывали исследования стай в неволе». То есть, в дикой стае «альфа» подразумевает совершенно не то, что в невольной стае. Мек продолжает: «доминантное соперничество между волками — крайне редкое явление, если и вовсе существующее». Значит, образ «вожака стаи», управляющего остальными — ошибка. Как уже было сказано, волчьи стаи это семьи, цель которых обеспечить выживание группы. Мек замечает: «Типичную волчью стаю необходимо рассматривать как семью, где взрослые родители организуют групповые активности и делят лидерство и заботы между собой […] Если добыча оказалась скудной, родители едят первыми, если добычи достаточно, щенки будут есть первыми. А если добыча была богатой, все члены стаи независимо от статуса будут есть вместе». Получается, представление о том, что альфа-волки едят первыми — неверное, и действительно щенки в какой-то момент будут есть первыми — чтобы выжить.

Большая часть того, что, как нам казалось, мы знали о волках, — результат исследований волков в неволе. Они ведут себя иначе, чем волки в естественной среде: в том числе чаще конфликтуют ради получения статуса. Чем выше статус на кону, тем жестче стычки. Обычно стаи в неволе формируются из незнакомых друг другу волков разного пола и возраста из разных мест. В таких условиях появление социального напряжения — особенно в период спаривания — кажется очевидным. Тогда обычно и появляется доминантные самец и самка, а также случаются стычки между более молодыми волками за статуc. В стаях в неволе, собранных и управляемых человеком, волки лишены возможности выражать свое естественное поведение — в том числе не могут покинуть стаю и найти партнера, как это делают свободные и дикие волки. Кроме того, в отличие от стаи в неволе, диким волкам постоянно угрожает риск ранения или смерти от других хищников (например, других волков, человека, медведей). И они не знают, когда смогут в следующий раз поесть. В таком контексте сотрудничество сложно переоценить. А стаи в неволе живут в искусственной и безопасной среде. Им не угрожают хищники, почти нет угрозы получить ранение от крупной добычи, еды в достатке. Однако у них нет возможности уйти из стаи и выражать иное естественное поведение. Значит, поведение между двумя типами стай совершенно разное.

Стаи формируются чтобы обеспечить выживание

В дикой среде волчьи стаи формируются чтобы обеспечить выживание и передавать гены (потомство). Выживание зависит от того, насколько все члены стаи способны сотрудничать друг с другом — особенно если необходимо охотиться и убивать крупную добычу, достаточную для обеспечения всех едой. Даже если семья состоит из двух взрослых волков и их щенков, малышам необходимо с раннего возраста учиться кооперироваться. Возможно ли что создание стаи — это не только про передачу генов, но и про стратегию выживания? Коппингеры⁶, много лет изучавшие поведение и волков и собак, пишут: «Исследования показывают, что стайное поведение — ответ на контекст среды обитания. Волки не всегда создают стаи; некоторые популяции не создают стаи никогда».

Стайное поведение эмергентно. Оно формируется в течение важного периода социализации (у волков он значительно короче, чем у собак). И зависит, во-первых, от того, как волчонок взаимодействует с сиблингами и старшими волками, и, во-вторых, от среды, в которой щенки растут. Разные виды волков по всему миру растут в разных условиях и, значит, будут иметь разное стайное поведение⁷.

Гипотеза Коппингеров о том, что стайное поведение неполностью обусловлено генетикой, подтверждается работой Шмидта и Мека⁸: «Мы уверены, что волки составляют стаи в основном потому что взрослая пара может делиться остатками крупной добычи с потомством». А, если стайное поведение у волков неполностью обусловлено генетикой, то что тогда насчет домашних и бродячих собак?

Бродячие собаки

Исследование Коппингеров показало, что бродячим собакам не всегда нужно формировать стаи для выживания⁹. Так, если доступны все элементы, необходимые для выживания — еда, вода и укрытие — собаки счастливо живут сами по себе или в небольших группах. На изображении ниже показана бродячая собака в Индии. Она, хоть никому не угрожает и никому не принадлежит, тем не менее зависит от деятельности человека. Собака обитает в деревне и ее окрестностях, и, значит, получает возможность находить еду, разбросанную людьми. Она также может найти воду и укрытие.

Бродячие собаки живут не как волки. Они могут присоединяться или покидать собачьи группы. А внутри групп царят далеко не те же комплексные правила, присущие волчьим стаям. В собачьих группах свободная социальная структура, в то время как волчьи стаи сплочены. Немногие члены собачьих групп связаны семейными узами, у волков стая это буквально семья. Когда у самки случается течка, любой самец из собачьей группы может с ней спариться, и она может спариваться больше, чем с одним самцом — поскольку нет «родительской пары». Самка затем остается самостоятельно воспитывать потомство. В волчьей стае все включены в заботу и воспитание подрастающего поколения. Как раз из-за разной социальной экологии волков и бродячих собак Боитани использует термин «группа», а не «стая» для описания бродячих собак: поскольку их поведение не соответствует истинной модели стаи¹⁰.

У собак нет необходимости охотиться — и они скорее всего не смогли бы (если мы не говорим о небольшой добыче вроде мышей и кроликов), поскольку у них отсутствуют хищнические моторные паттерны. И у них есть все необходимое для жизни. И вот мы снова возвращаемся к ресурсам.

Одинокая бездомная собака в окрестностях деревни / Собственность Рэя Коппингера

Домашние собаки

Мы уже определили, что собаки — не волки, и что волчьи стаи в естественной среде это практически семьи, в которых родители присматривают и заботятся о своем потомстве. И, несмотря на это, многим, кажется, хочется верить, что собаки это стайные животные и, если не выстраивать с ними жесткую иерархию, они начнут проявлять «доминантность» над другими членами того, что нам кажется «стаей». Отчасти такая логика полагается на то, как мы, люди, видим мир. Люди живут в культуре иерархий. Мы почти всегда отвечаем перед кем-то — независимо от статуса — от колыбели и до гроба. В таком случае кажется естественным накладывать этот иерархический взгляд на мир и на наши системы отношений с собаками. И верить, что собаки воспринимают самих себя частью нашей, человеческой, «стаи». Раз так, несложно сделать вывод, что собаки должны знать свое место в этой стае и соответствовать нашему представлению об иерархии внутри нее. Их место должно быть в самом низу.

Хоть собаки и социальные животные, действительно ли у них проявляется стайное поведение? Вспомним, что фундамент в волчьей стае это кооперация во имя выживания. Однако, как только волки «потеряли» страх перед людьми и были одомашнены, у них отпала необходимость в кооперации. Их поведение стало меняться и превратилось в нечто похожее на то, что мы наблюдаем у бродячих собак. А мы знаем, что бродячие собаки не формируют стаи, и вместо них создают группы, к которым можно свободно присоединяться и покидать их. Коппингеры утверждают¹¹: «Я не вижу в собаках того, что позволило бы утверждать на фундаментальном уровне, что они формируют стаи подобно волчьим». А, согласно доктору Иану Данбару ¹², «в большинстве случаев формирование стай у собак — это скорее исключение, а не правило». Он продолжает: «Иерархичность в собаках переоценена. Собаки живут в относительной гармонии с членами группы, где каждый ее член занят своими делами и не выказывает особого интереса в делах других».

Согласно Феддерсен-Петерсен¹³, одомашнивание настолько изменило собак (поведение и внешность), что они попросту могли потерять способность к жизни исключительно в конспецифических группах (то есть, в рамках одной видовой группы). Сегодня так много пород собак разных форм и размеров, с разным типом шерсти, разной морфологией лица и тела, а также с особым породным поведением, что социальная коммуникация, необходимая для жизни в группах, может (и зачастую так и есть) быть сложной или непонятной для самих же собак. Небольшие стычки могут перерастать в крупные конфликты, поскольку коммуникация между собаками осложняется: сигналы либо незаметны, либо непонятны собакам. А это усиливает напряжение. Представьте активного бордер колли в позе игрового поклона, пытающегося сообщить о своем желании играть с бобтейлом, у которого нет хвоста и глаза закрыты длинной шерстью. Бобтейл скорее всего пропустит приглашение к игре, что смутит бордер колли — ведь он не получит ответ. Это абсолютная противоположность тому, что происходит в стае диких волков.

Морфология волка не менялась тысчелетиями Собственность Монти Слоана, Волчий парк, Лафаетт, Индиана

Волки — в отличие от собак — остались в том же теле, тех же размеров и форм, как и тысячи лет назад. Волк может выразить 60 различных сигналов только лишь мордой. В то время как немецкая овчарка, самая близкая к волку порода с точки зрения морфологии, может выразить лишь 12, мопс — и того меньше (Feddersen-Petersen 2008). А, поскольку лицевая и телесная морфология различается между породами, сокращается количество возможных сигналов коммуникации и, значит, потенциально приводит к смущению, недопониманию и невозможности к кооперации.

У волка 60 различных сигналов, выражаемых мордой Собственность Монти Слоана, Волчий парк, Лафаетт, Индиана

У немецкой овчарки всего 12 выражений лица

У Мопса — меньше 12 выражений лица Собственной Клэр Меттьюс

Тогда почему собаки могут жить мирно с людьми и другими животными под одной крышей? Это возможно благодаря социализации с людьми и собаками — в правильном возрасте и правильным образом (отсюда важность ранней социализации). Если собаки могут быть социализированы и жить счастливо в социальной группе — в большинстве случаев — почему они должны нуждаться в том, чтобы быть частью «нашей стаи»? На самом деле, у наших собак нет необходимости создавать «стаи» с людьми, ведь мы обеспечиваем их всем необходимым для выживания. А, коль скоро у собак нет необходимости быть частью стаи с человеком, у нас нет необходимости устанавливать отношения «доминирования» с собаками, быть «альфой» по отношению к ним.

Подозреваю, что кто-то может заметить, что их домашние собаки находятся в ситуации, сходной с волками в неволе. Подобно им, собаки не могут «выйти» из стаи. Подобно волкам в неволе, домашними собаками управляют люди. Однако даже пойманный волк остается диким животным. И, если его выпустить на волю, при нем останутся все его инстинкты, необходимые для выживания. У него по-прежнему будет его хищнический моторный паттерн — чтобы охотиться, убивать, разрывать и поглощать добычу. То есть, паттерн «выслеживание → погоня → разрывание → поедание». У этого волка останется мотивация к размножению. А как насчет домашней собаки, оказавшейся в большом мире? Сколько бродячих собак, скорее выглядящих как скелеты, в итоге оказывается в центрах пристройства? У них попросту отсутствует хищнический паттерн, необходимый для выживания изо дня в день без человеческой помощи.

Домашние собаки не слишком приспособлены для самостоятельного выживания. И то, что собака однажды может поймать кролика, не значит, что она может выжить без человека. Большинство собак и вовсе не способны съесть кролика, поскольку у них отсутствует стадия рассечения в моторном паттерне, и, значит, собака не сможет разорвать кролика и проникнуть внутрь, где содержится все самое питательное. А, даже если собака сможет разорвать и съесть кролика, для выживания ей понадобится ловить кролика (а то и нескольких) каждый день. Получится, что затрачиваемая на охоту энергия превысит потребляемую. Это если у собаки хватит скорости кролика поймать. Не каждая охота волков заканчивается успешно — напротив — и это с учетом того, что они «профессиональные» охотники, которые еще и охотятся всей стаей. Так что для домашних собак (по одиночке и в группах) шанс на успешную охоту и выживание без человеческого вмешательства практически равен нулю.

Коль скоро у домашних и бродячих собак нет необходимости (и возможности) формировать конспецифические группы, возникает вопрос — с какой стати собаке воспринимать себя частью «стаи» с людьми? Нет сомнений в том, что собаки социальные животные, и в том, что у них формируется взаимная привязанность к своему опекуну и его семье. Однако в течение первых недель жизни (критический период социализации) взаимодействие щенка с сиблингами приводит к импринтингу. Другими словами, в этот период щенок понимает, что он — собака и, значит, будет вести себя как собака. Так, если щенок правильно социализирован в правильном возрасте, он сможет гармонично сосуществовать с разными видами.

Вывод кажется очевидным. Мы принимаем собак в человеческие семьи, но собака не может быть частью «стаи» с людьми, поскольку у них происходит импринтинг в течение первых недель жизни. Несмотря на то, что люди начинают руководить поведением собак с их раннего возраста, поведение собаки по отношению к человеку будет социальным поведением собаки. А не социальным поведением человека. Собаки не думают как люди, не ведут себя как люди, не пахнут как мы и не живут согласно нашим ценностям. Джон Фишер писал¹⁴: «Я не думаю, что собаки считают нас другими “собаками” и, значит, не соревнуются с нами за статус». Если мы соглашаемся с утверждением, что собаки не воспринимают себя частью человеческой «стаи», тогда необходимо задаться вопросом, а зачем им тогда пытаться возвысить свой статус в человеческой иерархии?